Здравствуйте, Мария Алексеевна, тетя Маня — так по-семейному называли Вас мои бабушка с дедушкой и мама. Вам пишет Мила Карпова — Ваша внучатая племянница в четвертом поколении, ученица 8 А класса Северодвинской гимназии.

В нашем доме бережно хранят Ваши письма и открытки за много лет. Бабушка и дедушка очень переживают ,что не успели ответить на Ваше последнее письмо, которое было отправлено из Киева на Север в 2002 году...

Я решила восстановить переписку наших семей. Ваше первое письмо написано в 1942 году. Из далекого Мурманска, из фронтового госпиталя Вы писали на остров Княжестров, в деревню Старое Стражково своему старенькому папе, Алексею Михайловичу. Ему, как и всем, нелегко жилось в войну. Недавно умерла его жена Александра — Ваша мама. В доме остались он да невестки с маленькими детьми. Женщины уезжали валить лес, а старику приходилось нянчить маленьких внучат. В том старом письме Вы не жалуетесь на трудности и совсем не пишете о том, как тяжело ухаживать за ранеными бойцами в госпитале. Вы скрываете тревогу за трех братьев, которые тоже воюют на фронте. Вы пишете отцу о мирной жизни, о погоде, вспоминаете родную деревню. Ваш папа хранил это письмо, и сегодня мы его перечитываем. Вам так и не доведется увидеть отца. Алексей Михайлович не дождется детей с фронта. А о любимой младшей дочери Марусе — медсестре эвакогоспиталя Карельского фронта - до сих пор напоминает старая фотография в рамочке на стене в деревенском доме.

Война принесла Вам и горе, и счастье. В госпитале, на вечере танцев для выздоравливающих, Вы встретили бравого моряка Евгения Иванисова, который совсем не умел танцевать. Евгений Платонович был моряком Северного флота. После ранения он воевал на Карельском фронте. Был разведчиком 30 отдельной разведывательной роты. За свои подвиги он награжден Орденом Славы, Орденом Красной Звезды, медалью «За отвагу». Вы поженились, а после демобилизации в 1945 году приехали жить в Киев, на родину Евгения Платоновича. Его родную сестру Клавдию и брата Валентина фашисты расстреляли за связь с Киевским подпольем. Еще один брат погиб в Кронштадте, а Вы стали дочерью для своей свекрови Анны Федоровны. Из Киева на Север полетели письма. Вы очень дружили с невестками, опекали племянников, которые остались расти без отцов. Каждый год Вы приезжали в родную деревню, а потом подолгу вспоминали путешествие в письмах. Моя мама уже взрослая, но она до сих пор хранит Ваши поздравления с Новым годом и началом учебного года. А Ваши наставления о хорошей учебе читают вслух и мне, и моей сестре. Мне приятно писать, что мы учимся хорошо и стараемся быть похожими на Вас.

Мы храним Ваши письма и фотографии, в которых Вы рассказываете о встречах с ветеранами-однополчанами. Перед праздником великой Победы мы часто перечитываем эпизод письма, в котором Вы рассказываете моей маме, какой радостью стало для Вас и Евгения Платоновича награждение знаком «Ветеран Карельского фронта» и Орденом Отечественной войны к 40-летию Победы. Ваша фотография с боевыми наградами хранится в нашем семейном альбоме. Я верю, что когда-нибудь 9 мая мы всей семьей прилетим в город-герой Киев. Я познакомлюсь с Сережей и Викой — моими четвероюродными братом и сестрой, и мы все вместе принесем цветы на Ваши с Евгением Платоновичем могилы.

Наши семьи и города скрепил Карельский фронт! Нашу дружбу трудно разрушить.

До свидания, тётя Маня.

С любовью и уважением, Ваша Мила.

5 октября 2017 года завершилось on-line голосование конкурса "Живая летопись", в котором принял участие авторский коллектив Северодвинской гимназии № 14. Семейные рассказы, воспоминания — всё это и через триста лет будет волновать людей.

И чтобы судьбы наших семей нашли достойное место в истории Родины, мы решили поучаствовать в конкурсе и выпустить свой сборник «Собранье пестрых глав». 

Над книгой трудился коллектив единомышленников: Спицына Алиса (6 "А"), Григорьева Дарина (6 "А"), Бессонова София (6 "А"), Костарев Марк (8 "А"), Постникова Алина (8 "Б"), Яковлева Анна (10 "А"), Крамаренко Михаил (11 "А).

Уверены, что книга понравилась всем тем, кто отдал ей свой голос, ведь она согрета теплом наших сердец.  А тем, кто не успел проголосовать, просто советуем, прочитайте её, не пожалеете. 

 Крученкова Александра, победитель областного этапа конкурса

"Лучший урок письма", 2015 год              

Здравствуй, Маленький принц!

       Недавно в одной из книг я наткнулась на такие слова: « Нелепая планета, нелепые проблемы, нелепый язык. Может быть, есть где-нибудь звезда, где живут просто…»

Я долго думала над тем, в каком мире хотела бы вырасти лично я. Над тем, что сделало бы меня хотя бы на йоту счастливее, будь я вольна самостоятельно выбирать составляющие своей жизни: детство, отрочество, хрупкую юность... 

И знаешь, в этот иллюзорный, совершенно условный мир, до которого не дотянешься, даже встав на цыпочки и вытянув руку так высоко, как только можно, я бы добавила... сказки. Да-да, сказки. Совсем немного. Щепотку. Добавила бы легким взмахом руки: с кончиков пальцев сорвалось бы несколько крупинок звездной пыли, как с хрупкого тельца Динь-Динь, верной феи Питера Пена. Я создала бы свою Небывалию: страну, в которой волшебство - неотъемлемая часть мечты каждого озорного ребенка. 

Ребенка... Пожалуй, в свой идеальный мир я бы добавила еще и капельку детства. 

Нет, не подумай, что после такого я скажу, будто хочу улететь за облака на величественном корабле Капитана Крюка. Не хочу. 

В мире, в котором я хотела бы вырасти, осталось бы то же, что было и всегда будет. 

Осталась бы трехкомнатная квартира в центре небольшого городка. Осталась бы моя семья и близкие мне люди. Остался бы двор с детской площадкой, где я любила играть в детстве. 

Остались бы слякотные по весне улицы, продрогшие ветви деревьев, остались бы испещренные рытвинами дороги, осталась бы центральная площадь, на которой под Новый год возводят искусственную, горящую сотнями огней елку. 

Осталась бы моя школа. 

Осталось бы все то, что я видела и знала. 

Остались бы люди: плохие и хорошие, честные и лживые, достойные и безнравственнные. 

Понимаешь, ничто не исчезло бы. 

Не исчезла бы подлость и трусость, не исчез бы разврат, и не исчезла бы извечная человеческая глупость и показная тяга к страданиям. 

Не исчезла бы вера, надежда, любовь. 

Не исчезло бы то, во что многие сегодня их превращают. 

Не исчезла бы сегодняшняя любовь, кажущаяся вычурным фарсом: за яркой блестящей афишей - бездарные разукрашенные клоуны. Они смеются надсадным смехом и плачут вымученными пафосными слезами. Сегодняшняя любовь слишком сильна и слишком безвольна,  слишком красива и слишком уродлива, слишком масштабна и слишком мелочна. 

(Интересно, согласишься ли ты со мной в том, что сегодняшняя любовь - это "слишком"?)  

Не исчезла бы сегодняшняя надежда, граничащая с эгоизмом и первобытным страхом,  надежда только на себя самого, ибо мы привыкли видеть во всем подвох, боимся кому-либо доверять. 

Не исчезла бы сегодняшняя вера. Эфемерная вера в лучшее. В загадочное лучшее, которое, быть может, никогда и не наступит, если продолжать лишь безвольно верить в него где-то там - на задворках сознания. 

Маленький принц, тебя удивило бы то, что сегодня все куда-то торопятся, стремятся реализовать собственные амбиции, что-то кому-то доказать, добиться желаемого любыми средствами. Люди несутся по жизни бешеным галопом, боясь обернуться, боясь, что один мимолетный поворот головы не позволит закончить начатое. 

Сегодняшняя вера - это вера... в покой. Сегодняшнее лучшее - это покой. Банальный человеческий покой, когда не нужно лезть из кожи ради того, что тебе и не нужно, когда у тебя просто-напросто есть время замереть и оглядеться. 

...Помнишь, Лис говорил тебе: "...зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь". 

А я очень хочу увидеть. 

В моем мире было бы больше людей, стремящихся именно видеть. Видеть ту сказку, незримые крупицы которой едва ли заметны бесстрастно скользящему человеческому взгляду. Видеть ее в том, что было и всегда будет. Видеть сказку в оживленных автомагистралях, слепящих огнях городов, видеть сказку в пасмурном небе и сером дожде. Видеть сказку в распускающихся почках, в невесомых красках рассвета и в солнце, утопающем в закатном мареве.

Видеть сказку в тех, кто тебя окружает. 

В моем мире было бы больше этого сказочного покоя. 

В моем мире было бы больше вечного. 

Вечной надежды, веры и любви. В моем мире было бы больше чистоты чувств и намерений.  

В моем мире были бы страдания и бесчисленные перипетии. В моем мире была бы горечь несбывшихся мечтаний, глубокое разочарование, болезненное одиночество... 

Только-только прибыв на Землю, ты подумал: "Какая странная планета!.. Совсем сухая, вся в иглах и соленая..." 

Знаешь, в моем мире тоже будет "сухо" от глухого равнодушия, тупосердия, что, будто наждак, грубо "шлифует" людские души, выцарапывая из них остатки доброты и человечности. Он будет "весь в иглах", насквозь исколотый праздной жестокостью и корыстью. Он будет "соленый" от липких горючих слез, не раз обжигающих кожу. 

Но в моем мире все те, кто сможет достойно вынести отведенные ему жизнью испытания, в награду научатся... летать. 

Да-да, летать. 

И в моем мире каждый волен будет либо остаться слепым, либо взмыть высоко-высоко в небо и следовать за своей звездой - в страну своего счастья и своего лучшего будущего.  

Там встретит их прекрасная Тигровая Лилия и шаловливая компания Потерянных мальчиков. Проказница Динь-Динь упрямо потянет за руку - навстречу приключениям и светлой беззаботности. 

Надеюсь, когда-нибудь я тоже смогу воспарить к морозным облакам, следуя за перезвоном крыльев маленькой феи.  

А ты... полетишь со мной, Маленький принц?